* * *

Поначалу они кружились над головой, почти задевая его, шипя, бормоча, проклиная. Потом, будто по команде, кинулись со всех сторон, пытаясь сбить его с ног. Он вскинул нож – они отпрянули и опять закружились, закрывая от него небо и солнечный свет. Мартин чувствовал их, как сгустки страха и ярости.

– Стой. Ты не пройдешь. Стой!

Земля под ногами дрогнула, Мартин пошатнулся и чуть не упал. Склон холма впереди осел, будто после землетрясения, у самых ног разверзлась трещина шириной в метр, и она стремительно расширялась; Мартин прыгнул, не задумываясь, в этот момент его атаковали.

Налетели, как хищные птицы, пытаясь выклевать глаза, затащить в пропасть, оглушить; отбиваясь ножом, он упал грудью на край трещины и понял, что сползает вниз. Посыпались в бездну комья земли, Мартин забился, как на краю огромной могилы. Пытаясь удержаться, воткнул лезвие в траву, получил точку опоры, но оказался беззащитным: теперь они облепили его, шипя, пытаясь захлестнуть за горло и удушить. Из расщелины поднимался холод, ледяной, безвольный, цепенящий.

Прижимаясь лицом к траве, защищая глаза от их клювов, он подтянулся на одной руке. Выбрался на твердую землю, на изумрудную траву, сверкающую под солнцем. Встал на одно колено, сгруппировавшись, сжав пальцы на рукоятке; рывком вскочил, распорол на лету серую тень; с криками они разлетелись и снова закружили над ним, не решаясь больше приближаться. Мартин чувствовал их беззвучные проклятья, как ледяные брызги на лице.

– Погоди, – прошептал кто-то, кажется, в самое ухо. – Давай поговорим?

Тени отпрянули, будто в страхе. Прямо перед Мартином на траве стояла Эгле, совершенно голая, с лукавой улыбкой на таких знакомых губах:

– Разве нам не о чем говорить?

* * *

Кондиционер не справлялся. Справа и слева от дороги колоссальными свечками горели стволы, пепел и искры летели по ветру, Эгле каждую секунду ждала взрыва. Ивга вела машину с каменным лицом; а может, я была не совсем к ней справедлива, думала Эгле. Человек, который не любит, выглядит не так и действует не так.

Некоторое время над ними заполошно кружил вертолет, но убрался, чтобы не попасть в очередной виток пожарища. Огромная сосна накренилась над дорогой, мягко, медленно пошла валиться, будто спьяну. Ивга вдавила в пол педаль газа. Дерево грянулось на дорогу, на то место, где несколько секунд назад была их машина. В зеркалах взлетел сноп искр и пепла.

– Ну зачем?! – простонала Эгле.

– Лучше вперед, чем назад, – сказала Ивга. – Начнешь метаться – поминай как звали…

Она включила радио. Повертела колесико настройки.

– Ведьмин поджог на севере Ридненской области! Чрезвычайное положение! Идет эвакуация пяти населенных пунктов! Пожарная служба, инквизиторская служба области работают в экстренном режиме! В район стягиваются войска для помощи пожарным, на тушении задействована авиация…

– Вот же дрянь, – пробормотала Эгле. – И тут у них ведьмы виноваты.

– Зимний пожар, – сказала Ивга, – не разгорается сам по себе. Вы никогда не задумывались, Эгле, что наш страх перед Инквизицией – дело нового времени, каких-нибудь четырех столетий? Раньше не ведьмы боялись. Люди боялись ведьм испокон веков. Это был жуткий страх…

Ее лицо сделалось очень тяжелым, старым и жестким.

Воздух почти очистился, основной массив пожара остался позади. Пронеслись, воя сиренами, несколько пожарных машин – не обращая на «Кузнечик» никакого внимания. Над горизонтом прошла пара вертолетов и скрылась за гребнем. Впереди показался дорожный знак – поворот на селение Тышка.

– Ивга, – сказала Эгле. – Когда мы найдем, что ищем… Все будет по-другому. Вы сможете спокойно заниматься вашей наукой… и просто жить.

Ивга приподняла уголки губ, но только для виду. Слова Эгле ничего для нее не значили.

* * *

Теперь она понимала: Эгле поймала ее на простую манипуляцию. Ивга согласилась втянуть себя в безумную, преступную затею, чтобы доказать себе и Эгле, что Мартин ей дорог.

Если поначалу она и верила в успех – несколько минут за всю поездку, – теперь иллюзий не осталось вовсе. Она предала Клавдия, погнавшись за миражом. Честнее всего было попросить прощения у Эгле и поскорее покончить с собой, но бросить девушку вот так, посреди чрезвычайного положения в провинции Ридна, казалось Ивге еще большей подлостью. Теперь она просто плыла по течению, ожидая, куда вынесет эта мутная, безнадежная река.

Улицы поселка были пусты. Запертые ворота, закрытые ставни. Машина выехала на центральную улицу, Ивга притормозила: впереди что-то происходило. Орали в мегафон. Орали в голос. Рыдали. Ругались.

Ивга повернула, чтобы объехать площадь, но родной поселок, похоже, не желал ее выпускать. Лавируя дворами, она никак не могла выбраться, а шум и крики на площади становились все громче. Разом запричитали голоса, кто-то взмолился нечленораздельно. Железно взвизгнул мегафон:

– Ведьма!

Родные места, подумала Ивга с отвращением.

* * *

Не все жители поселка вышли на эту площадь – в большинстве своем люди сидели дома, закрыв ставни. Но и сотни самозваных палачей достаточно, и десятка. На самом деле достаточно одного, но кто тогда скажет – «озверевшая толпа». А ведь толпа и вправду озверела.

– Ведьма! Поджог! Зимний огонь!

Центральная площадь поселка была красиво вымощена булыжником, здесь еще не потеряли надежду привлечь туристов. На серых камнях лежала женщина в красной куртке, оранжевых джинсах, невыносимо яркое пятно в луже контрастно-черной крови. И в уже неподвижную фигуру летели осколки булыжника.

– Стоять! – взревела Ивга. – Стоп! Назад!

Эгле бросилась, чтобы ее остановить, увести отсюда, – и увидела на рукавах плотных мужчин в центре толпы повязки с надписью: «Новая Инквизиция».

Эгле сделалось плохо. Она инстинктивно отшатнулась назад, прочь, покуда ее не заметили. Но Ивга уже ломилась сквозь толпу, не оглядываясь:

– Я звоню в полицию! Убийцы!

– Ивга Лис! – выкрикнули сразу несколько голосов.

– Шлюха инквизитора!

– Ведьма! Вот главная! Она развалила Инквизицию! Все из-за нее!

Ивга остановилась над телом девушки на земле: та была мертва, лицом вниз, с разбитой головой. Вся толпа, сколько их было, смотрела теперь на Ивгу, и совсем рядом прыгал, тыкая пальцем, лысый человечек с повязкой на рукаве:

– Это она!

– Убийцы, – сказала Ивга в полный голос, перекрывая хрип мегафона. – Палачи.

Эгле, наконец-то преодолев оцепенение, кинулась к Ивге, схватила ее за локоть, потащила прочь, бегом, ни на кого не глядя:

– Пропустите. Пропустите! Пропустите…

– Куда?!

Вокруг уже сомкнулось кольцо, люди сжимали в руках осколки булыжников: